|
Отца должен был играть я, но масштаб не тот.
С Никитой Высоцким мы встретились в Киеве, куда он приехал, чтобы представить нашумевший фильм о своем отце. Нам он рассказал, почему не сыграл его сам, хотя хотел, о нервной реакции на картину Марины Влади и скандале на Таганке.
— Никита Владимирович, фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» (канал «11» — сопродюсер картины) выйдет уже в декабре этого года. Может, пора раскрыть секрет, кто все же сыграл вашего отца?
— Нет, ни сейчас, ни потом, ни когда-либо я не назову имя актера, сыгравшего Владимира Семеновича. Считаю, что это должно остаться «за кадром». Имя артиста не будет указано даже в титрах. Понимаете, я считаю, что кино — это что-то вроде сказки для взрослых. Как бы сказать поточнее... вот есть такие передачи, в которых фокусники показывают свои фокусы, а потом сами же их и разоблачают. Типа: «Вот, вы думали, что человек летает, а на самом деле он парит на тоненьких тросах». Так вот, я не люблю эти передачи. Потому что хочу верить в то, что он все-таки летает. Вот и с кино у меня также.
— Но все же, это живой актер? А быть может, несколько актеров? Или вообще, компьютерный Высоцкий?
— Смею вас заверить, что это абсолютно живой и реальный актер (среди наиболее вероятных претендентов — Сергей Безруков, Владимир Вдовиченков и Андрей Соколов. — Авт.). А такого поразительного в своем сходстве результата мы добились благодаря сложному гриму, работе оператора, работе со светом и светокоррекцией. Плюс грамотный монтаж. Насчет компьютера — таких технологий, чтобы можно было воскресить человека, просто нет. Есть живой человек, а все эти идеи, что его можно сфотографировать, оцифровать и получить живую копию, которая будет и плакать, и смеяться и вытворять на экране все, что нужно режиссеру — из области фантастики. Это все равно, что если бы за нас — живых людей, кто-то другой будет любить и писать стихи. Нереально. А то, что артист смог убедительно перевоплотиться в моего отца — это настоящий подвиг. При этом он сыграл не овечку Долли — ведь я не хотел, чтобы у нас получился какой-то клон Владимира Семеновича. Он смог вдохнуть жизнь в образ. Вот что главное. Так что, повторюсь, это не резиновая маска и не компьютерная программа. Это живой актер.
— Я не буду первым, кто скажет, что вы с отцом внешне очень похожи. Казалось бы, вам его и играть...
— Такая мысль изначально была. Ведь действительно, внешняя похожесть во многих ракурсах имеется, да и по профессии я актер. И, думаю, неплохой. Врать не буду, я активно готовился к роли в течение нескольких месяцев: начиная от занятий физкультурой — бег, бассейн, скакалка, культуризм, и заканчивая семиструнной гитарой, которой я до той поры не владел. В общем, подход был самым серьезным. Даже партнеров успели подобрать под мои габариты — я ведь выше отца на 20 сантиметров (рост Высоцкого — 1,70. — Авт.). Но потом я решил от этого отказаться. Потому что это могло бы быть интересно для кого-то, но и только... Это было бы лишь некое авторское высказывание, арт-хаус. В общем, не тот масштаб, а мы хотели сделать кино для большой аудитории.
— Как долго вы вынашивали идею сценария?
— Историю, которая легла в основу сценария (о клинической смерти Владимира Семеновича на одном из его концертов в 1979 году. — Авт.) мне рассказал друг отца Сева Абдулов («Вместо меня». — Авт.) на девять дней со смерти Высоцкого. Идея сделать кино появилась впервые лет пять назад. Сам же сценарий я написал быстро — недели за три. Сейчас что-то убирается, добавляется. Какие-то вещи мы переснимали или приходилось переписывать вообще.
— Как Марина Влади отнеслась к идее снять фильм о своем муже?
— Тяжело и нервно. Потому что для нее это не может быть просто фильмом. Я верю, что не будет ни конфликта, ни каких-то скандалов. Но ей тяжело. В свое время, когда она написала книгу («Владимир, или Прерванный полет». — Авт.), этот труд очень многие люди, близкие отцу, не приняли, а многие даже порвали с ней любые отношения. А она с ними. И Марина тогда говорила примерно следующее: что у каждого есть право сделать то, что сделала она. Думаю, я тоже воспользовался этим правом.
— Какой итоговый бюджет картины?
— Производство обошлось нам в районе 12-ти миллионов долларов. Это для России огромная цена. Было кино и дороже, мы знаем. Но при этом большой удачи гигантские бюджеты этим проектам не принесли. Но эта картина должна стать успешной. Высоцкий был успешный. Не может и не должен первый фильм о Высоцком провалиться. Хотя бы ради того, чтобы можно было сказать: «Владимир Семенович смог и это». Пусть и спустя 30 лет, но он выйдет и удивит всех!
— Реальные вещи Высоцкого будут появляться в кадре?
— Ну гитару сделали наши реквизиторы. Хотя в одной из сцен был и дубль с одной из его реальных гитар — на удачу. А для съемок мы построили павильон его реальной квартиры, где художники использовали личную мебель Владимира Семеновича, которая обычно хранится в музее, куда ее сдали уже покойные нынче родители отца.
— Насколько я знаю, кроме Высоцкого, все остальные образы в фильме собирательные?
— Совершенно верно. Оксана Акиньшина играет вовсе не Марину Влади, а скорее всех его любимых женщин. В том же Владимире Меньшове вы узнаете и Юрия Любимова, и Станислава Говорухина...
— Кстати, о Любимове. Как бы оценил Владимир Семенович скандал, случившийся в театре на Таганке, где актеры сместили Юрия Петровича, а на его место худрука пришел Золотухин?
— Не знаю, поддержал бы отец переворот или нет. Могу лишь сказать: Таганка времен Высоцкого и Таганка современная — небо и земля. От былого величия Таганки ничего не осталось. Любимову надо было делать что-то другое — двигаться вперед, не жить прошлым. Он же этого не сделал. И дело ведь не в том, что Юрий Петрович плохой, а артисты — хорошие. Или наоборот. Нет. Просто этот взрыв произошел из-за того, что люди все время существовали в неправде. Они что-то делали, когда театра как такового уже не было. Но признаваться в этом все боялись.
Автор: Алекс Панченко, Сайт: Сегодня.ua
|